В соответствии с требованиями ч. 7 ст. 246 УПК РФ если в ходе судебного разбирательства государственный обвинитель придет к убеждению, что представленные доказательства не подтверждают обвинение, предъявленное подсудимому, то он вправе полностью или частично отказаться от обвинения, изложив суду мотивы своего отказа.
Полный отказ от обвинения имеет место тогда, когда прокурор отказывается от обвинения, предъявленного подсудимому, в полном объеме. Если отказ касается лишь части обвинения (одного из преступлений вмененный подсудимому, одного из эпизодов преступления) он является частичным.
Причины отказа от обвинения могут быть различны. Это может быть и недостаточность доказательств, подтверждающих обвинение, в том числе с учетом признания части доказательств недопустимыми доказательствами, и установление в суде обстоятельств, которые существенно меняют обстоятельства произошедшего, указывая на ошибочность выводов о наличии преступления и другие причины.
Принятие решения об отказе от обвинения имеет определенную процедуру, которая предусмотрена ведомственными приказами органов прокуратуры. Отказ государственного обвинителя от обвинения возможен только после всестороннего исследования доказательств и согласования этого решения с прокурором, поручившим поддержание государственного обвинения. Мотивированный отказ от обвинения предоставляется суду в письменной форме.
В случае принципиального несогласия с позицией обвинителя, прокурор поручивший поддержание обвинения, исходя из законности и обоснованности предъявленного обвинения, принимает меры к замене обвинителя или поддерживает обвинение сам.
Полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения обязателен для суда. Несогласие суда с мотивами, приведенными государственным обвинителем в обоснование отказа от обвинения, не освобождает суд от обязанности прекратить уголовное дело. Отказ государственного обвинителя от обвинения влечет за собой прекращение уголовного дела или уголовного преследования полностью или частично по основаниям, предусмотренным: п. 1 ч. 2 ст. 24 УПК РФ – в связи с отсутствием события преступления; п. 2 ч. 2 ст. 24 УПК РФ — в связи с отсутствием в деянии состава преступления или п.1 ч. 1 с. 27 УПК РФ — за непричастностью подсудимого к совершению преступления или п. 2 ч. 1 ст.
27 УПК РФ — прекращение уголовного дела по основаниям, предусмотренным п. 1-6 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.
В 2012 году в Хабаровском крае имели место 4 полных отказа государственных обвинителей от обвинения в отношении 4 лиц и 2 частичных отказа в отношении 2 лиц. В 2011 году имели место 5 полных отказов от обвинения по 5 делам в отношении 6 подсудимых и 3 частичных отказа от обвинения в отношении 5 лиц.
Так, например, частичный отказ от обвинения имел место по делу в отношении К., которая обвинялась в том, что, будучи должностным лицом, из корыстных побуждений, путём обмана, предоставления заведомо ложных сведений в табелях выхода на работу, похитила денежные средства Центра ГИМС МЧС России по Хабаровскому краю в сумме 13103 рубля 1 коп..
К. без уважительных причин отсутствовала на своём рабочем месте, и с целью сокрытия данных фактов и хищения денежных средств в виде получения заработной платы за отсутствующие дни, К. составила табеля учёта рабочего времени, в которые внесла заведомо ложные сведения о выходе ее на работу. В результате ей произведена выплата денежных средств за отсутствующие дни в сумме 13103 рубля 1 коп.
Действия К. были квалифицированы следствием по ч. 3 ст. 159 УК РФ, как мошенничество, то есть хищение чужого имущества путём обмана, совершённое с использованием своего служебного положения и по ч. 1 ст. 292 УК РФ, как служебный подлог, то есть внесение должностным лицом в официальные документы заведомо ложных сведений, совершённое из корыстной или иной личной заинтересованности; по ч. 3 ст. 327 УК РФ, как использование заведомо подложного документа.
В суде установлено, что умысел К. был направлен не на хищение денежных средств, а на сокрытие факта допущенного ею дисциплинарного проступка, так как она воспользовалась имеющимися у нее отгулами, не оформив их официально надлежащим образом.
С учетом установленных обстоятельств в судебном заседании государственный обвинитель отказался от обвинения, предъявленного К. по ст. 159 ч. 3 УК РФ.
Среди участников судебного процесса особое место занимает прокурор или представитель прокуратуры, являющийся, по сути, обвинителем от имени государства. Такое право дано ему согласно 5-й статьи Уголовно-процессуального кодекса РФ. Сотрудник ведомства должен обеспечивать законность и защиту интересов граждан и государства в целом. Также на гособвинителя ложится груз ответственности за обеспечение объективности и поддержание меры доказанности. В случае возникновения каких-либо сомнений, происходит отказ прокурора от обвинения, причем уголовное дело или преследование могут быть прекращены, как полностью, так и частично. Разберемся, почему это происходит.
Какую роль играет прокурор в судебном разбирательстве
В ходе судебного разбирательства на каждого участника процесса возлагаются свои обязанности, при этом, согласно 6-го пункта ст. 5 УПК, обязательно присутствие государственного обвинителя, в роли которого выступает сотрудник прокуратуры. Прокурор должен сопоставлять факты, ставить вопросы перед судом относительно обоснованности доказательной базы, реагировать от имени государства на нарушения, допущенные следователями или дознавателями.
Каждому судебному разбирательству предшествует кропотливая работа сотрудников следствия или органов дознания по сбору доказательной базы, которая ложится в основу составления обвинительного заключения или обвинительного акта, если расследование проводили сотрудники органа дознания (дознаватели, оперативники, участковые инспекторы и другие). Именно сотрудники прокуратуры проводят предварительную проверку представленных материалов, делают свою оценку и утверждают заключение (акт). Однако не всегда в суде присутствует именно тот сотрудник, который проводил проверку, поэтому не редко возникают разногласия, что приводит к отказу от обвинения.
Законные основания для отказа обвинения
Если во время проведения судебных слушаний сотрудник прокуратуры обнаружил, что существующие доказательства не доказывают вину подозреваемого в совершении правонарушения, он может ходатайствовать о прекращении уголовного преследования или преследования. Он имеет на это все законные основания, а подробно об этом процессуальном действии говорится в статьях 24 и 24 УПК РФ. Рассмотрим, какие ситуации могут стать поводом для отказа в гособвинении:
- Отсутствие события преступления, о чем говорит 24-я статья УПК. Это означает, что в суде всплыли обстоятельства, подтверждающие отсутствие самого преступного деяния. В этом случае приходится говорить о презумпции невиновности, а суд в таких ситуациях чаще всего становится на сторону обвиняемого.
- Отсутствие состава преступления, или недоказанность совершения противоправного деяния со стороны подозреваемого (подследственного).
- Истечение срока давности, а для каждого преступления, за редким исключением, существует период времени, по истечении которого правовые меры к правонарушителю не могут быть применены.
- Смерть подсудимого – также веское основание для прекращения уголовного дела или преследования.
- Непричастность обвиняемого к совершению правонарушения.
- Переквалификация в ходе судебного разбирательства уголовно наказуемого деяния и перевод его в разряд административных или дисциплинарных правонарушений.
Прокурор, тщательно изучив материалы предварительного расследования, может принять решение об отказе в обвинении отдельно взятого обвиняемого или группы лиц, подозреваемых в совершении преступления. Он может ходатайствовать о полном прекращении преследования (уголовного дела) или сокращении количества статей уголовного кодекса, по которым предъявлено обвинение. В последнем случае судебное разбирательство продолжается, а при полном отказе от обвинения по всем пунктам, ставится вопрос о прекращении судебного процесса.
По закону! Сотрудник прокуратуры, объявляя об отказе в поддержке обвинения, ставит суд перед фактом о необходимости прекращения уголовного преследования, при этом он руководствуется положениями ст. 246 УПК РФ.
Стадии процесса, на которых возможен отказ от обвинения
Несмотря на то, что прокурор является независимым лицом, а поэтому может делать собственные выводы, но чаще всего все процессуальные действия, включая отказ от гособвинения, согласуются с высшим руководством. В некоторых случаях у суда возникают вопросы, и ставится под сомнение правомерность действия прокуратуры, и чаще всего речь идет не о полном прекращении уголовного преследование (за исключением смерти подозреваемого и наличия неоспоримых доказательств непричастности подозреваемого), а частично. Отказать в обвинении прокурор может в следующих случаях:
- на этапе предварительного слушания
- в ходе судебного расследования
- во время апелляционного обжалования
Отказ от государственного обвинения не имеет обратной силы, а поводом для этого не станет даже замена представителя прокуратуры. По закону суд должен прекратить дело или преследование подозреваемого лица сразу после поступления такого заявления, но после проведения судебного разбирательства. На практике же все происходит часто иначе – судья откладывает решение на более поздний срок, до тщательного исследования всех обстоятельств дела и после принятия к сведению мнения всех участников процесса. Это требование Конституционного суда, при этом закон не предусматривает сроков для принятия окончательного решения, а это означает, что подозреваемый может еще долго находиться под стражей, даже если он невиновен.
К чему приводит отказа от обвинения
Если отказ от гособвинения принят судом, а он не может этого игнорировать, в отношении отдельно взятого подозреваемого или группы лиц, которые оказались не причастны к совершению преступления, в отношении них полностью или частично прекращается уголовное дело или преследование. При сокращении количества обвинений, суд принимает решение о прекращении преследования только в этой части обвинения, а если прокурор полностью отказывает в обвинении, уголовное дело (преследование) прекращается полностью.
Что касается самих подсудимых, чья вина не была доказана, они имеют полное право требовать от государства моральную и материальную компенсацию нанесенного ущерба. Неудовлетворенность действиями суда, поддержавшего позицию прокурора, и принявшего его отказ от обвинения, может выразить и пострадавшая сторона. Это выражается в обжаловании действий суда в апелляционных инстанциях. Истец может также подать иск в рамках гражданского права.
Можно ли обжаловать действия прокурора, отказавшего в обвинении
Отказ от обвинения может быть поводом для обращения в Апелляционный суд, но в этом случае речь идет не об обжаловании действий прокурора, заявившего об отказе в обвинении, а об оспаривании действий суда. Несмотря на то, что, фактически, инициатором отказа выступил сотрудник прокуратуры, доказывать законность такого решения будет суд.
Стоит отметить, что, даже не смотря на то, что инициатором отказа был прокурор, суд не может подменять мнение государственного мнения. Поэтому должен принимать позицию прокуратуры.
Это означает, что наказать прокурора, принявшего такое решение невозможно, и даже жалоба, направленная по линии ведомства не принесет серьезных последствий. Максимум, что может угрожать сотруднику прокуратуры в этом случае – дисциплинарное взыскание.
Консультация по вопросу отказа прокурора от обвинения
Хотите знать возможные последствия отказа прокурора от обвинения? Какие на то нужны законные причины? Ответы на эти и другие интересующие Вас вопросы можно получить у наших бесплатных консультантов, заполнив форму ниже.
Ф. Багаутдинов, прокурор г. Казани, кандидат юридических наук.
А. Васин, помощник прокурора Республики Татарстан.
Постановлением Конституционного Суда РФ от 20 апреля 1999 г. признаны неконституционными положения п. п. 1 и 3 ч. 1 ст. 232, ч. 4 ст. 248 и ч. 1 ст. 158 УПК РСФСР. Было отмечено, что государство не вправе возлагать на суд осуществление несвойственных ему обязанностей по обоснованию, дополнению или изменению на более тяжкое предъявленного органами расследования обвинения. Теперь суд не может продолжать разбирательство дела в случае отказа прокурора от обвинения. Однако в ходе реализации данного постановления в судах общей юрисдикции возобладало мнение, что суд связан позицией прокурора, отказавшегося от обвинения, также и на последующих стадиях рассмотрения дела в суде кассационной и надзорной инстанций. Столь расширительная трактовка правовых последствий отказа от обвинения приводит к тому, что вся система органов прокуратуры не в состоянии исправить позицию одного своего представителя, поддерживавшего государственное обвинение по данному делу. В результате такого подхода понятие «прокурор» совершенно безосновательно сужено до рамок «государственного обвинителя», а его отказ от обвинения трактуется как окончательная позиция органа уголовного преследования, которая по существу не может быть опротестована надзирающим прокурором. Подобная практика представляется необоснованной и требующей безотлагательной корректировки.
В соответствии с Федеральным законом «О прокуратуре Российской Федерации» уголовное преследование возложено на прокуратуру как орган государственной власти (ч. 2 ст. 1), а опротестование противоречащих закону решений, приговоров, определений и постановлений осуществляется отдельными прокурорами как представителями органов прокуратуры (ч. 3 ст. 1). При этом поддержание государственного обвинения является лишь частью функции уголовного преследования (ч. 2 ст. 35). Поэтому принятие мнения государственного обвинителя в качестве окончательной позиции органов прокуратуры неизбежно влечет ограничение ее возможностей по осуществлению уголовного преследования, а это в свою очередь приводит к тому, что прокуратура не может осуществить важнейшую свою задачу обеспечения единства и укрепления законности, защиты прав и свобод человека и гражданина, а также охраняемых законом интересов общества и государства. Органы уголовного преследования и система правосудия оказываются парализованы позицией одного лица — государственного обвинителя. Однако не секрет, что далеко не всегда государственное обвинение поддерживают высококвалифицированные добросовестные работники. Впрочем, и опытный работник не застрахован от ошибки.
Термин «прокурор» согласно п. 6 ст. 34 УПК обозначает не одно должностное лицо, а целую систему прокуроров разных уровней, их заместителей и помощников, а также руководителей структурных подразделений прокуратур, действующих в пределах своей компетенции. Из этого следует, что в рамках своих полномочий каждый такой прокурор принимает участие в организации поддержания государственного обвинения. В частности, вышестоящий прокурор дает поручение своему подчиненному поддержать государственное обвинение в суде. При этом, осуществляя надзор в уголовном судопроизводстве, прокурор в соответствии с ч. 3 ст. 25 УПК обязан на всех стадиях уголовного судопроизводства своевременно принимать предусмотренные законом меры к устранению всяких нарушений закона, от кого бы они ни исходили. Представляется, что данная формулировка в полной мере распространяется на взаимоотношения государственного обвинителя и вышестоящего прокурора.
Особенности, вытекающие из ведомственного статуса прокурорского работника, не могут не оказывать влияния на характер процессуальных взаимоотношений государственного обвинителя с другими представителями органов прокуратуры, в первую очередь — с прокурором, утвердившим обвинительное заключение и направившим уголовное дело в суд. Несвязанность позиции государственного обвинителя с доводами предварительного следствия и надзирающего прокурора предполагает такую же свободу последнего в отношении оценки его правовой позиции. Государственный обвинитель основывается в суде на своем внутреннем убеждении и представляет суду собственные соображения по поводу применения закона, что, естественно, не исключает возможности его заблуждения и существования иной точки зрения. Не случайно при отказе прокурора от обвинения, если он в ходе судебного разбирательства приходит к убеждению о неподтверждении предъявленного подсудимому обвинения, согласно ч. 3 ст. 248 УПК требуется обязательное изложение мотивов такого отказа, что является гарантией от ошибочного решения.
Особенности взаимоотношений прокурорских работников при опротестовании судебных решений в условиях сочетания уголовно — процессуального принципа независимости государственного обвинителя и его правового положения в рамках служебной иерархии отражены в ч. ч. 1 и 2 ст. 36 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации». В этих нормах закреплено, что помощник прокурора, прокурор управления и прокурор отдела могут приносить протест только по делу, в рассмотрении которого они участвовали, в то время как прокурор и его заместитель в пределах своей компетенции вправе опротестовать незаконное или необоснованное решение, приговор, определение или постановление суда по любому делу независимо от участия в судебном разбирательстве. Из этого по меньшей мере следует, что позиция вышестоящего прокурора может не совпадать с мнением государственного обвинителя относительно судебного решения, вследствие чего оно может и должно быть опротестовано.
Сложившаяся в настоящее время судебная практика нарушает права и свободы человека и гражданина, в первую очередь потерпевшего от преступления, поскольку именно он в случае несогласия с позицией государственного обвинителя заинтересован в отмене оправдательного приговора или сохранении более тяжкого обвинения. По сути, жалоба потерпевшего на не устраивающий его приговор суда становится пустой формальностью, так как при установившемся подходе суд вынужден отказать в ее удовлетворении, ссылаясь на позицию государственного обвинителя. Тем самым государство в нарушение ст. 52 Конституции РФ не обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба, а также блокирует право на обжалование решений и действий (или бездействия) органов государственной власти и должностных лиц в суд (ст. 46 Конституции РФ). Не случайно Конституционный Суд РФ неоднократно обращал внимание на то, что ограничение доступа к правосудию является одновременно ограничением фундаментального права на защиту достоинства личности, и это тем более справедливо по отношению к жертвам преступлений.
Наряду с нарушением норм внутригосударственного права подобный подход, если он не будет скорректирован, грозит нарушением международно — правовых обязательств Российской Федерации, в частности, перед Советом Европы. Так, ч. 1 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод гарантирует каждому право судебного определения его гражданских прав и обязанностей (в данном случае термин «гражданские» права и обязанности употреблен в традициях западной юриспруденции и его не следует отождествлять с правомочиями индивида в сфере гражданского права), а ст. 13 (применяемая всегда дополнительно к какой-либо другой статье Конвенции) закрепляет требование предоставления любому человеку эффективных средств правовой защиты перед государственными органами, даже если нарушение его прав и свобод было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве. Кроме того, как отмечается в Рекомендации N R(85)11 Комитета Министров о положении потерпевшего в рамках уголовного права и процесса от 28 июня 1985 г., основной функцией уголовного правосудия должно быть удовлетворение запросов и охрана интересов потерпевшего. Согласно этому документу потерпевший должен иметь право просить о пересмотре компетентным органом решения о непреследовании или право возбуждать частное разбирательство (п. 7). Конечно, Рекомендация не обладает обязательной юридической силой, но, думается, ее положения будут учитываться Европейским Судом по правам человека. Если же придерживаться толкования, из которого исходит сложившаяся в настоящее время отечественная судебная практика, получается, что потерпевший не вправе реализовать это право в суде ни лично, ни через органы прокуратуры Российской Федерации. Фактически он становится заложником ошибки одного — единственного должностного лица и не имеет достаточных правовых средств для ее исправления.
В ряде случаев нельзя исключать также желания подсудимого получить оправдательный или менее тяжкий приговор не в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения или смягчением его позиции. Однако оставление без изменения сложившейся судебной практики по рассматриваемому вопросу ограничивает право осужденного на пересмотр приговора вышестоящим судом (ч. 3 ст. 50 Конституции РФ), которое Конституционный Суд РФ назвал абсолютным (постановление от 6 июля 1998 г. в связи с жалобой гражданина В. Шаглия).
Противоречивость сложившего подхода к трактовке правовых последствий отказа прокурора от обвинения очевидна. Если быть до конца последовательными в его осуществлении, то придется признать, что суд не вправе назначать более суровое наказание, чем это предложил государственный обвинитель.
Авторы статьи видят свою задачу в первую очередь в том, чтобы привлечь внимание судей, прокурорских работников и иных заинтересованных лиц к данной проблеме. С учетом изложенных аргументов считаем целесообразным обсудить и скорректировать сложившуюся практику.
Источники:
http://fedzakon.ru/pravo/ugolovnoe-pravo/otkaz-prokurora-ot-obvineniya
http://wiselawyer.ru/poleznoe/12674-posledstviya-otkaza-prokurora-obvineniya-sude