Не следователи в последнее время пошли, а адвокаты, куда они все, впрочем, и уходят через пару лет.
Бывают случаи и покруче, когда следователь долго и упорно интересовался у подозреваемого которого привели оперативники: били ли его? Туповатый отморозок долго не мог въехать почему этот мент так интересуется его здоровьем и, покумекав, при помощи же следователя успешно отказался от показаний. Не знаю, что это было — подлость или корысть, здесь же пребывал адвокат, а может просто следователь спешил домой?
Здесь нужно заметить, что следователь якобы независимая процессуальная фигура, на самом деле чихнуть не может без разрешения начальника следственного отдела и других вышестоящих руководителей. Впрочем, запороть по-тихому дело он всегда сможет.
Кроме всего прочего борьба за права человека, то есть преступника, который в глазах правозащитников и не преступник вовсе, потенциальная жертва бесчеловечной правоохранительной системы, а так же общее смягчение положения обвиняемой стороны, привело к тому, что задержать кого-либо в порядке ст. 91- 92 УПК стало очень трудно.
Где то в недрах следственного управления МВД, а может в прокуратуре, родился, судя по всему, ведомственный приказ согласно, которому следователь или дознаватель в случае задержания в порядке ст. 91 — 92 УПК должны выходить с арестом, а если они этого не делают, то необходимо его вздрючивать по полной программе за необоснованное задержание, так как задерживаться и арестовываться должны только те лица, которые совершили преступление санкция, по которому предусматривает лишение свободы на срок более 5 лет.
Однако и эта норма ИХ не устроила, и сейчас ОНИ перестают арестовывать и совершивших преступления предусмотренные статьями 158 ч. 3, 161 ч. 2, 162 ч.2, 163(тяжкие преступления).
Более того, новый генеральный прокурор выступил на очередном прокурорском совещании, где с возмущением сообщил собравшимся, что следственные изоляторы переполнены и понятно предложил решить эту проблему просто — часть выпустить и впредь меньше арестовывать.
Тогда давайте сразу всех выпустим. Судя по всему вопрос перенаселённости СИЗО и ИТК, у нас решается для экономии государственных средств и создания благоприятной статистики, как после февральской революции — свободу всем. И пошло поехало, условников ходит по стране масса, но зато по зонам статистика вполне хорошая, т.е. народу отбывает наказание чуть меньше чем в США.
Это было небольшое лирическое отступление, но вернёмся к тому, что следователь УПК наделён какими ни есть, но правами.
Согласно того же УПК оперативный работник не более чем бессловесное приложение к следователю, а права его регламентированы Законом о милиции, Законом Об ОРД и ведомственными нормативными актами, которые, как мы уже успели заметить, не дают оперативному работнику реальных прав и действенных инструментов в борьбе с преступностью.
Оперативник раскрывает преступление, делает всё, чтобы можно было закрепится по уголовному делу, а следователь, как клерк или чиновник от юстиции лишь процессуально оформляет результат, к которому, все его отдельные поручения, не имели никого отношения.
Так почему у оперативного работника нет права выходить в суд с ходатайством о проведении обыска или задержания в порядке ст. 91 — 92 УПК? Почему у нас вообще всё завязано на возбужденном уголовном деле не смотря на то, что значительная часть преступлений раскрывается исходя не от уголовного дела, а от лица, о котором известно, что он совершил преступление, но неизвестно точно какое или вообще прошедшее как латентное. Огромный пласт уголовных вообще пылится в архивах как приостановленные, в то время как оперативные дела по этим преступлениям всегда в работе, а оперативник не имеет процессуальных прав необходимых ему именно для оперативности в работе.
Любые законы должны работать на пользу дела, которое в случае с УПК, представляет собой борьбу с преступностью и защиту граждан от преступных посягательств. Сейчас же вся система расследования преступлений направлена на то, чтобы смягчить прессинг оперативных работников на представителей криминала, которые всё видят и всё понимают.
Несовершеннолетние преступники до первого попадания в зону получают от двух до трёх условных сроков наказания, а верхняя планка в 10 лет и вовсе лишила их тормозов.
Это называется, убивай — не хочу. Я чувствую, что скоро битцевский маньяк побледнеет в сравнении с какими-нибудь малолетними отморозками.
Для пользы дела УПК должен уровнять оперативного работника, участкового и следователя, естественно оставив за каждой службой её обязанности.
Источники: