Само по себе существо этих интересов, если даже не вникать в подробности, а только обратится к принципу функционирования нашей власти, не останется ни для кого не понятными.
Потому неприглядная суть данного противостояния сразу же вылезла на свет общественности в связи с столкновением на почве гегемонии соотношения бизнеса с его легальной стороной относительно законодательных запретов.
В силу того, что эти функции не были подкреплены какими-то реальными законодательными полномочиями, и мерами воздействия, соответствующий закон не оказал по существу ни какого влияния на развернувшуюся внутреннюю войну двух противоборствующих кланов государственных чиновников, в руках которых находится ключевая роль правоприменения.
Время шло, и тенденция перетекания влияния в зависимости от того, кто реально исполняет функции государственного контроля, произвела существенные изменения в переделе его сфер. Где главный надзирающий за законностью орган в силу отсутствия конкретных исполнительных полномочий стал постепенно утрачивать свое могущество в сторону органа, наделенного ими непосредственно.
Так, на заседании Коллегии Генпрокуратуры РФ 1.02.2016г. генеральный прокурор отчитался перед президентом о том, что ими постоянно ведется борьба с необоснованным уголовным преследованием в отношении предпринимателей.
Между тем, сейчас это противостояние выходит на новый уровень.
Так, по уже освещенному мной делу о более чем миллиардном хищении из Росрезерва, осуществленного при участии центральной комиссии в Москве этого ведомства по разбронированною и реализации, и повешенного на одного специалиста-эксперта регионального управления Силякова Андрея конфликт СКР и Прокуратуры приобрел форму открытого противостояния.
Прокуратурой в управление СКР было направлено требование о проведения проверки для необходимости уголовного преследования в связи с обнаружением признаков преступления в ходе расследованния там дела, которое заключалось в фальсификации, то есть намеренной его фабрикации.
Которое СКР открыто не выполнило, прямо объявив эти требования незаконными.
На лицо такая ситуация, в которой орган, наделенный полномочиями осуществлять уголовное преследование, сам по себе остается без какой то возможности для осуществления этого преследования в отношении лиц в нем самом, что открывает самые широкие просторы для безнаказанного злоупотребления.
При чем, по указанному мной делу стоит вопрос именно об этом, то есть о том, что расследование в СКР было проведено с фальсификацией доказательств, положенных затем в основу обвинения.
Перевернуто все с ног на голову. СКР ставит вопрос так, что если прокуратура не согласна, то она может обжаловать его решение в суд. Хотя ранее в практике правоприменения обсуждался вопрос о возможности именно следователя обжаловать решения прокурора, потому как его обязательное исполнение никем не ставилось под сомнение, по причинам, указанным выше.
В таком виде, когда уже и Прокуратура для СКР теряет свое значение как орган, надзирающий за законностью, то где гарантия, что решения суда будут исполняться? Кроме того, что в передел сфер влияния таким образом включается новый властный субъект, который сам по себе тоже может иметь собственные интересы.
Можно сделать вывод о том, что сейчас в правоохранительной системе начинают рушиться принципиальные основы власти.
А вы как думаете, могут быть у кого то гарантии безопасности от незаконного уголовного преследования при таких обстоятельствах?
Президент РФ Владимир Путин подписал закон, возвращающий прокуратуре полномочия по надзору за деятельностью Следственного комитета. Документ, принятый по инициативе Кремля, опубликован на Официальном портале правовой информации.
Закон вносит изменения в несколько положений ФЗ «О прокуратуре» и ФЗ «О Следственном комитете», наделяя прокуратуру полномочиями по осуществлению общего надзора за федеральными органами исполнительной власти и СКР. Кроме того, корректировке подвергся порядок назначения генерального прокурора, заместителей генпрокурора и региональных прокуроров.
Госдума начала работу над президентским законопроектом в сентябре, отмечает РБК. Как отмечал научный сотрудник Европейского университета в Санкт-Петербурге Михаил Поздняков, «законопроект восстанавливает баланс между Генпрокуратурой и СКР через расширение полномочий прокурора по контролю за деятельностью следователя». А руководитель проекта «Общественная дума» Роман Терехин констатировал, что документ «коренным образом меняет систему сдержек и противовесов, усиливая власть прокуроров».
Как напоминает издание, разделение полномочий между СКР и Генпрокуратурой проходило в два этапа. Поправки в Уголовно-процессуальный кодекс и закон о прокуратуре 2007 года исключили из компетенции прокурора полномочия по процессуальному руководству следствием, но до начала 2011 года СКР оставался структурным подразделением Генпрокуратуры. До этого времени у прокурора была возможность определять ход расследования, после 2007 года возникла ситуация, при которой указания прокурора утратили обязательность для следователя. После отделения СКР в 2011 году прокуратура потеряла возможность вести самостоятельные следственные действия и вмешиваться в ход расследования.
«Противостояние между двумя ведомствами длится уже 7-8 лет, раньше прокуратура обладала широкими полномочиями, но потом их отобрали. Сейчас широких рычагов влиять на следствие нет, особенно остро это проявилось в деле подмосковных прокуроров, — говорит источник РБК в Следственном комитете. — Влияние прокуратуры осталось только на стадии вынесения обвинительного заключения, но и его можно обойти».
Два года назад аналогичный законопроект уже поступал в Госдуму, но тогда его не стали рассматривать, указывает автор того законопроекта, член депутатского комитета по конституционному законодательству и госстроительству Владимир Поневежский.
В октябре, после того, как президентский законопроект прошел первое чтение, глава комитета по безопасности и противодействию коррупции Ирина Яровая заявила, что содержащиеся в нем нормы послужат развитию правовой системы государства. В комментарии ТАСС она напомнила, что органы прокуратуры осуществляют координацию по противодействию коррупции.
Хинштейн рад изменениям. СК: «Ничего хорошего»
Депутат Александр Хинштейн приветствовал президентскую инициативу, отметив, что выступал за это давно. С аккаунта Следственного комитета в Twitter ему ответили: «Это всего лишь даст прокуратуре дополнительные непроцессуальные рычаги давления на СКР, ничего хорошего».
«А что хорошего, когда есть неподконтрольное никому ведомство? В чем отличие СКР от ФСБ?» — парировал депутат. «Ну хотя бы тем, что мы расследуем более широкий спектр дел, чем ФСБ. Как тогда обеспечить независимость следователя? И я бы отметил такой важный фактор — у СКР НЕТ оперативно-разыскных полномочий, в отличие от ФСБ. У нас только следствие», — последовал ответ.
Конфликт между Следственным комитетом длится с тех пор, как в 2011 году СК сделали самостоятельным ведомство. Широкой общественности наличие конфликта стало очевидным после возникновения так называемого «игорного дела», в рамках которого СК РФ пытался привлечь к ответственности подмосковного прокурора за крышевание игорного бизнеса. Генпрокуратура отказывалась утверждать дела.
Осенью 2013 года генпрокурор Юрий Чайка заявил, что его ведомству не хватает полномочий по контролю за СКР. Он указал, что Генпрокуратура не может вмешаться и прекратить дело, даже если доказательства говорят о невиновности обвиняемого. Прокурор может только вернуть дело на доследование.
Добавим, одновременно был подписан закон о привлечении следователей к административной ответственности в том же специальном порядке, что и прокуроров, депутатов, судей и военнослужащих. Теперь их, за рядом исключений, нельзя подвергать административному аресту, отмечает РАПСИ. Правила не распространяются на правонарушения, связанные с ПДД и избирательным законодательством.
По мнению юристов, законопроект стал следствием многолетнего конфликта между Генпрокуратурой и СКР.
Отношения между ведомствами начали обостряться сразу же после создания Следственного комитета при прокуратуре (СКП) в 2007 году. С его появлением прокуратура как госорган лишилась многих своих полномочий, в том числе надзора за расследованием уголовных дел. С самого начала противостояния и на протяжении последующих лет глава СК Александр Бастрыкин и генеральный прокурор Юрий Чайка выясняли, кто кому подчиняется. И хотя формально председатель СК числится заместителем генпрокурора, но утверждает его кандидатуру (как и генпрокурора) Совет Федерации по представлению Президента, а полномочия главы СК по ведению следствия практически безграничны: в том числе у него есть право возбудить уголовное дело в отношении самого генпрокурора.
Поставить точку в более чем пятилетнем споре двух силовых ведомств может законопроект о создании единого Следственного комитета. Согласно ему, к СКР отойдут следственные подразделения наркополиции и МВД, а прокурорские полномочия по контролю за расследованием будут серьезно увеличены. Депутат Поневежский, видимо, решил не дожидаться 2014 года, когда ориентировочно должен вступить в силу этот законопроект, а усилить полномочия своих бывших коллег уже сейчас.
Источники:
http://www.newsru.com/russia/23dec2014/sled.html
http://rusplt.ru/articles/social/social_1785.html