Защищать свои права подозреваемым и обвиняемым проще не стало. Чтобы понять, почему, «Новая газета» открыла рубрику «Линия защиты», в рамках которой нам удалось, например, выяснить, что мешает введению в жизнь принципа состязательности сторон в уголовном процессе
Год назад страна получила новый Уголовно-процессуальный кодекс. Считалось, что либеральнее и придумать нельзя. Существенно урезалась в правах прокуратура, вопросы ареста и содержания под стражей относились к компетенции судов, расширялись полномочия адвокатов. Радовались недолго: защищать свои права подозреваемым и обвиняемым проще не стало. Чтобы понять, почему, «Новая газета» открыла рубрику «Линия защиты», в рамках которой нам удалось, например, выяснить, что мешает введению в жизнь принципа состязательности сторон в уголовном процессе. Прежде всего — то обстоятельство, что судьи по-прежнему считают себя частью репрессивной машины, и потому прокурор для них — друг, товарищ и брат, а адвокат — в лучшем случае оппонент.
В УПК есть и еще одна загадка. Закон четко устанавливает сроки следствия, в ходе которого человек может находиться в СИЗО: не более двух месяцев. Потом решением суда следствие может быть продлено до 6, 12, а в исключительных случаях — до 18 месяцев. И все — человек свободен. Но это в теории. На практике люди сидят годами в переполненных камерах.
В адвокатской среде прижился анекдот, имевший место быть на самом деле. На стене одного из следственных изоляторов Москвы отчаявшиеся тюремщики вывесили объявление: «Заключенные, чьи сроки содержания под стражей истекли, выдаваться для допросов не будут». Следователи только хихикали. И никому в голову не пришло, что граждане данной категории должны были быть немедленно отпущены на свободу: гулять с семьей и есть шашлык. На Западе один такой случай мог бы привести к отставке генерального прокурора и дюжины судей, в России же это повод для шуток.
Давайте плясать от печки, то есть от закона. Допустим, вас арестовали (не дай бог, но все же). В течение 48 часов вам обязаны предъявить обвинение или отпустить. Обвинение предъявлено, после чего суд решает, какую меру пресечения избрать. Допустим — арест. Его срок — два месяца. После чего, если следствие еще не закончено, суд вновь выносит постановление: продлевать ли ваше заключение до 6 месяцев или нет. При этом следователь должен внятно и убедительно объяснить, почему он не успел вынести обвинительное заключение. Если же нужно дотянуть до полутора лет, то с этой нижайшей просьбой перед судом выступает либо сам генеральный прокурор, либо его заместитель.
Из справочника следователя: «Заключение под стражу применяется к лицу, которое еще не признано виновным, что обязывает прокурора, следователя к производству предварительного следствия без неоправданных задержек. Содержание обвиняемого под стражей сверх установленного УПК срока является нарушением конституционного права на неприкосновенность личности и может повлечь за собой уголовную ответственность за незаконное содержание под стражей». Золотые слова! Но это — теория. Потому что на самом деле в истории российской юриспруденции не было такого случая, чтобы следователь и прокурор сами сели на скамью подсудимых за то, что их «клиент» томится в неволе два-три года, а то и больше.
В чем беда? Варианта всего два: головотяпство и коррупция. В последнем случае задача следователя — не доказать вину, а проучить кого-то по заказу его конкурентов или властных структур.
Если со служебным несоответствием и пофигизмом сотрудников милиции и прокуратуры, которых права человека не заботят вовсе, все ясно, то со способами «отработки заказа» стоит ознакомиться подробнее.
Первый способ затянуть следствие
Назначить человеку «своего» адвоката. Обычно этот вариант отрабатывается на тех несчастных, кто не в состоянии оплатить услуги защитника. А бесплатный юрист, назначенный следствием, чаще всего особого рвения не проявляет.
В 1998 году Николаю Старокадомскому и еще пятнадцати обвиняемым, проходящим по его делу, государство назначило адвокатов само. А те. запамятовали о своих обязанностях, забывая в течение шести лет посещать судебные заседания, на которых решался вопрос о пребывании в СИЗО их подзащитных. За все это время суд так и не решился призвать адвокатов к порядку, предпочитая переносить дату слушаний (иногда на два-три месяца). Дело Старокадомского только недавно начал рассматривать Мосгорсуд.
После окончания расследования с его результатами знакомят обвиняемого, который по закону не ограничен во времени — может читать тома своего уголовного дела хоть вечность. (Подобный способ быстро освоили опытные зэки, которые справедливо считают, что лучше посидеть в теплой камере, чем валить лес где-нибудь на Колыме.) Но в нашей стране даже все самое правильное может легко превратиться в прямую противоположность себе.
Ну запрещено заключенному держать у себя материалы дела. Ну администрация СИЗО не разрешила ему пользоваться бумагой и карандашом. Поэтому читать и что-то выписывать можно только в присутствии следователя. А следователь — человек занятой, который, ко всему прочему, может и адвокату запретить делать ксерокопии. Так и получается, что обвиняемые вынуждены читать свои 200 томов года три, и ровно столько же защитник переписывает от руки материалы дела. Не успели уложиться в 30 суток — ваши проблемы. И следователь выступит с ходатайством: «В связи с тем, что адвокат и обвиняемый не успевают ознакомиться с материалами дела, прошу продлить сроки заключения под стражей. «.
Если же по одному и тому же делу проходят несколько обвиняемых, вовсе не обязательно устраивать каждому подобное светопреставление: не успел один, а сидят все.
Затянуть следствие можно под предлогом. добросовестного выполнения своих служебных обязанностей, его полноты и всесторонности, то есть прямо по статье УПК. Ведь столько разнообразных экспертиз можно назначить: психологическую, графологическую, техническую. Можно не удовлетвориться их результатами и назначить повторные исследования. Можно доказывать. алиби подозреваемого, проводя в поисках свидетелей долгие годы. Можно запрашивать документы из-за рубежа и слать туда следственные поручения о допросах проживающих за бугром лиц. Все это — месяцы, а то и годы впустую потраченного времени, что оборачивается подорванным здоровьем и моральными увечьями для пока еще невиновного человека, томящегося в СИЗО.
Как с этим бороться? Только жалуясь в суд. Правда, там понимают прокуроров лучше, чем адвокатов.
Следователи, конечно, должны мотивировать, почему они тянут с вынесением обвинительного заключения и не отпускают человека под залог или под подписку. Но на практике они, как правило, не утруждают себя поиском объяснений, а судьи редко настаивают на этом.
Ученый Игорь Сутягин задержан в 1999 году по обвинению в государственной измене и находится под стражей четвертый год. Приговор по делу до сих пор не вынесен.
Когда судья Андрей Расновский решал, оставить или нет до весны Михаила Ходорковского и Платона Лебедева в следственном изоляторе, он попросил представителей Генпрокуратуры рассказать, зачем им это нужно. Прокуроры вразумительно объяснить не смогли, но судья Расновский принял «правильное» решение. Оставил обоих руководителей «ЮКОСа» в СИЗО, сославшись на то, что Ходорковский «обвиняется в совершении тяжких преступлений; его соучастники скрылись; лица, которых он использовал в совершении своих деяний, до сих пор находятся от него в служебной зависимости; обвиняемый имеет загранпаспорта, владеет акциями иностранных компаний; может оказать воздействие на свидетелей, а также скрыться; суд также принимает во внимание объем следственных действий, которые необходимо выполнить».
Правда, загранпаспорта давно изъяты, показания свидетелей запротоколированы, а сведений о том, что Михаил Ходорковский намерен бежать, нет. И расследование по одному из дел уже закончено. Только волнует это мало кого, кроме самого олигарха и его адвокатов. Та же картина и с другими сидельцами по «делу «ЮКОСа» — Пичугиным, Лебедевым.
И если обо всем этом подумать, то можно ответить на вопрос, которым часто задаются западные правозащитники: «Почему в России такой малый процент оправдательных приговоров?». А какой судья распишется в том, что его коллега нарушал закон? Да и прокуроров обижать не хочется.
Ну, действительно, представьте себе: человек в камере ждал суда года три, дождался, судья разобрался, решил, что человек ни в чем не виновен, и отпустил — скандал! Гражданин подает иск о возмещении морального вреда, а то и требует привлечения следователя и судей к уголовной ответственности. Кто ж на это пойдет? Так помучаются-помучаются в раздумьях, да и приговорят: пусть посидит, раз уж сидел, — всем спокойнее. Вот почему оправдательных приговоров у нас — чуть более процента.
Так что все у нас в стране неплохо с правами человека: хороший УПК и Конституция — тоже приличная. Вот только у судов и правоохранительных органов нет потребности их исполнять.
Семен АРИЯ, адвокат:
— Норма уголовно-процессуального закона о заключении под стражу сконструирована неудачно. Пробелы дают возможность следователю обращаться с законом достаточно вольно. Закон принимали с благими намерениями, но практика с желаемым сильно расходится. Особенно если дело заказное, с политическим оттенком. Следователь в этом случае будет выполнять заказ, пренебрегая текстом и смыслом закона. Беда нашего следствия, как и правосудия, — управляемость и отсутствие независимости.
Павел АСТАХОВ, адвокат:
— Следствие и суд подходят к делу с обвинительным уклоном, хотя УПК обязывает следователей собирать как изобличающие человека доказательства, так и оправдывающие. В нашей стране неплохие законы (это признают многие иностранные юристы). Достаточно прогрессивный УПК — в этом немалая заслуга принадлежит Конституционному суду. Но на практике от судей ничего не зависит. Судья всегда сделает так, как нужно прокурору. Поэтому законы не исполняются.
Широкое распространение среди недобросовестных адвокатов получили разнообразные способы затягивания процессуальных действий, особенно ознакомления с материалами уголовного дела в порядке ст. 217 УПК РФ, в случае если обвиняемый находится под стражей.
В случае отказа в удовлетворении этого ходатайства защитник угрожает следователю затянуть ознакомление с материалами дела с таким расчетом, чтобы после истечения сроков добиться освобождения арестованного через суд. Каждый более или менее опытный адвокат знает, сколько усилий и нервов стоит следователю получить санкцию на продление сроков содержания под стражей, особенно свыше шести месяцев. Как бы ни был добросовестен следователь, как бы активно и грамотно не велось расследование, как бы ни был опасен преступник, рассмотрение ходатайства о продлении у руководителя СО, а затем у судьи будет весьма непростым, ведь речь идет о нарушении предусмотренного законом срока (ч. 1 ст. 109 УПК РФ).
В ранее действовавших процессуальных условиях имели место случаи обмана следователей, злоупотребления их доверием со стороны недобросовестного адвоката[307]. Так, например, защитник за 7-8 дней до истечения 6-месячного срока содержания под стражей обещает следователю, что он успеет за оставшиеся дни изучить дело и подпишет протокол в порядке ст. 218 УПК РФ. Доверчивый следователь теряет бдительность и не возбуждает перед судом ходатайство о продлении срока содержания под стражей как того требует закон, т.е. за 5 суток до истечения срока. В результате адвокат-обманщик не подписывает протокол ознакомления и сразу же подает жалобу о незаконном содержании под стражей. Учитывая, что следователем ходатайство подано несвоевременно, суд освобождает обвиняемого из-под стражи.
В данном примере далеко не всегда следует говорить о нарушении УПК РФ. Адвоката чаще можно уличить лишь во лжи, непорядочности, нарушении этики. Но допустил ли он здесь нарушение УПК РФ? Скорее всего — нет. Поделом следователю — не следует доверять недобросовестному адвокату! В любом случае, если протокол в порядке ст. 218 УПК РФ не подписан за 7-10 суток до истечения срока, следует заранее возбуждать ходатайство о его продлении[308].
К тому же не следует забывать о положении ч. 3 ст. 217 УПК РФ, т.е. о возможности установления определенного срока для ознакомления с материалами дела на основании судебного решения (См. также гл. 1.11).
Но, полагаю, что при определенном условии разнообразные способы затягивания можно признать не только нарушением этики, но и нарушением УПК РФ и Закона об адвокатуре (См. гл. 6). Этим условием является следующее: если следствием, судом будет установлено, что недобросовестный защитник, которому была предоставлена возможность, выполнять свои процессуальные обязанности, умышленно, без уважительной причины не исполнял их. Например: постоянно срывал график ознакомления с материалами дела, не являлся к следователю, либо присутствовал, но фактически дело не изучал, проводил время впустую и т.п. Если такое поведение защитника следователем будет надлежащим образом зафиксировано[309], то основания для привлечения адвоката к ответственности имеются[310].
Давая оценку такому нарушению, можно сослаться п. 1 ч. 1 ст. 7; п. 1 ч. 2 ст. 17 Закона об адвокатуре (гл. 1.2., 6, 6.6, 6.7).
Таким образом, несмотря на то, что многим неопытным следователям может показаться, что закон бессилен против некоторых адвокатских нарушений, правовые средства их нейтрализации можно найти и в таком, достаточно сложном случае.
5.17. Нарушение порядка и дисциплины проведения следственных и иных процессуальных действий
Данное нарушение со стороны адвокатов так же весьма распространенное явление. Многие из уже описанных посягательств подпадают под эту группу. Например, все нарушения, связанные с оскорблениями, унижениями чести и достоинства участников судопроизводства (см. гл. 5.1и др.) часто направлены на то, чтобы затянуть следственные и иные процессуальные действия, помешать следователю, добыть обвинительные доказательства, вывести из психического равновесия участников, прежде всего следователя, пробить его психологическую защиту и т.п.
Так, в ходе допроса часто бывает, что адвокат ведет себя несдержанно, перебивает следователя, не дает ему применять тактические приемы, перебивает и прерывает своего подзащитного, делает ему замечания о том, что ему рассказывать, делает многочисленные несущественные замечания и требует их внесения в протокол и т.п. В результате допрос теряет свое значение и смысл. Беда, когда следователь не может эффективно противостоять таким нарушениям. Да и что он может предпринять в соответствие с законодательством? Не так уж и много[311]. Следователь не может выпроводить адвоката из кабинета. Ему это и не выгодно, ведь нарушается право обвиняемого на защиту. Меры нейтрализации такого рода нарушений, равно как и других, во многом носят тактический характер и будут описаны в следующей книге.
Расчет на недопустимость
Незаконные меры, применяемые адвокатом в ходе следственных действий, которые влекут признание недопустимыми полученных доказательств, являются одними из самых изощренных в своей безнравственности адвокатских нарушений.
Подобного рода пример — срыв допроса подозреваемого, я уже описал (См. 5.15). Но это именно срыв. А здесь речь идет о незаконных действиях, предпринимаемых недобросовестными адвокатами во время проведения процессуального мероприятия.
Простейший пример: защитник, участвующий в допросе с участием обвиняемого, отказывается подписать протокол, а в суде заявляет, что не присутствовал при данном следственном действии[312].
Подобные незаконные меры предпринимаются недобросовестными адвокатами и в ходе других следственных действий: следственного эксперимента, проверки показаний на месте, обыске и др. Так, в ходе производства обыска по делу о незаконном обороте наркотических средств — героина, защитник увидел, что следователь подошел к шкафу, где было спрятан пакет с 200 граммами героина. Адвокат знал об этом со слов своего подзащитного. Воспользовавшись занятостью следователя, он отвлек понятых в тот момент, когда следователь изымал пакет. В результате понятые увидели наркотик впервые только в руках следователя. Так они и заявили на допросе в суде, куда они были вызваны именно по ходатайству адвоката. В итоге результаты обыска были признаны недопустимым доказательством.
Необходимо отметить, что многие из перечисленных нарушений закона могут быть так же квалифицированы по ст. 330 УК РФ, а так же по ст. 294 УК РФ.
Однако специфика законодательной техники нового закона такова, что большинство запретов в нем сформулированы на более высоком уровне абстракции, носят обобщенный характер. И в то же время в нем сосредоточено значительно больше норм об обязанностях и ответственности адвокатов. Точнее будет сказать, что в УПК РФ нормы об ответственности защитников вообще отсутствуют. Также в уголовно-процессуальном законе сформулировано весьма незначительное число прямых запретов в отношении защитников и представителей (ч. 7 ст. 49, ч. 2 ст. 53 УПК РФ и другие). В законе об адвокатуре их значительно больше. Все это вполне закономерно, поскольку закон регулирует весь спер оказываемой адвокатами юридической помощи (ч. 2 ст. 2 Закона), а не только их участие в качестве представителя или защитника в уголовном судопроизводстве.
Как уже отмечалось, многие запреты и ограничения, касающиеся участия адвокатов в уголовном судопроизводстве, сформулированы не только в законе, но и дублируются в иных нормативно-правовых актах, прежде всего в УПК РФ, а потому уже рассмотрены в предыдущих главах работы.
Здесь же предпримем попытку дать краткую характеристику тех противоправных деяний адвокатов, которые нарушают только требования закона об адвокатуре.
Потерпевший пишет заявление по Ук рф ст.167 ч.1 что видел как я находился рядом с его имуществом, а затем имущество получило повреждения, имеются свидетели что я находился рядом с имуществом, в заявлении указывает мои точные данные и место жительства. Через 2 дня мне в дверь втыкают повестку на допрос к участковому. Т.к. не указано в качестве кого и присутствует слово опрос- игнорирую. Через 1 месяц и 26 дней меня вызывают на допрос к дознавателю в качестве свидетеля. Через 2 месяца и 11 дней я привожу на допрос двух свидетелей с которыми был на момент совершения преступления, оставаясь свидетелем.
1) Прошу практиков подсказать почему дознаватель вызвал на допрос свидетелем через 1 месяц и 26 дней со дня написания заявления, если в заявлении были указаны мои полные данные и потерпевший.
2) что могло происходить эти 2 месяца до вызова на допрос свидетелем?
Ответы юристов ( 3 )
отвечаю на ваш вопрос: потому что участковый завале кучей заявлений о кражах всякой ерунды, семейных мордобоях и прочей фигне, к тому же не очень то быстро шевелиться, чтобы эту работу сделать. пока он собрал материал, пока передал его дознавателю, пока дознаватель расшевелился, разгребая кипы таких же дел — вот вам и 1 месяц 26 дней, хорошо что не год и 26 месяцев.
- 8,6 рейтинг
- 1431 отзыв эксперт
Здравствуйте. Существуют сроки рассмотрения заявления о преступлении. В соответствии с УПК РФ срок составляет 3 суток и может быть продлен до 10 и в отдельных случаях до 30 суток. Срок необходим для того, чтобы установить, имеются ли достаточные основания для возбуждения уголовного дела. На практике довольно часто в сомнительных ситуациях, когда затруднительно принять решение о возбуждении (не опрошены необходимые очевидцы, не определена стоимость уничтоженного имущества и.т.п.) спустя 10 или 30 дней выносится постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, которое вместе с материалом проверки направляется прокурору, после его изучения прокурор может отменить постановление об отказе и направить материал для дополнительной проверки, по результатам дополнительной проверки при получении достаточных оснований возбуждается уголовное дело. Срок проверки прокурором и срок дополнительной проверки после отмены отказа в возбуждении дела УПК четко не определены. В связи с этим дело могло быть возбуждено через такой промежуток времени
Доброй ночи. Ситуация вполне обычная. Ничего страшного в ней нет. Начну с того, что подача заявления о преступлении в порядке, установленном ст. 141 УПК РФ, еще не означает незамедлительного возбуждения уголовного дела. Вначале проводиться проверка в порядке, установленном ст.ст. 144-145 УПК РФ, в ходе которой устанавливаются обстоятельства позволяющие возбудить уголовное дело (опрашиваются участвующие лица, проводится оценка уничтоженного или поврежденного имущества и т.д.).
Срок проведения проверки составляет от 3 до 30 суток с момента регистрации сообщения (заявления) о преступлении. По результатам проверки выносится одно из следующих процессуальных решений:
1) О возбуждении уголовного дела;
2) Об отказе в возбуждении уголовного дела;
3) О передаче сообщения о преступлении по подследственности.
При этом каждое из вышеуказанных решений может быть отменено, а материалы возвращены для проведения дополнительной проверки. И так неоднократно.
К тому же и после возбуждения уголовного дела могли проводиться следственные и иные процессуальные действия, не требующие Вашего участия (допрашивался потерпевший и иные свидетели, проводились необходимые судебные экспертизы и т.д.).
Олег спасибо за оперативный ответ!
Т.е. я как свидетель не могу узнать точного дня возбуждения дела?
И узнаю ли я если дознание дело закроет?(а я на момент закрытия останусь свидетелем)
Источники:
http://lektsia.com/6xc773.html
http://pravoved.ru/question/1401544/